Age, quod agis, et respice finem
Бизнес в современном мире мало напоминает спринтерский забег. Он больше похож на многолетний марафон, когда нужно не кратковременно выложиться и пробежать сто метров, а сохранить дыхание и пробежать сотню километров.
Никого не интересует бариста, который может при помощи сверхусилий приготовить 1000 чашек кофе и слечь на месяц на больничный, напротив, нужно стоять за прилавком каждый день и постоянно, повторяемо готовить разумное количество чашек за смену. Почему-то пример с кофе понятен, а в айти — нет.
На последней работе столкнулся с операционным директором, который благодарит команду за то, что её сотрудники недосыпают, плохо питаются и не видят семей, лишь бы сдать проект, работают на результат. Результаты у этой команды предсказуемо плохие — баги в основных сценариях продукта вылезают даже не на тестовой эксплуатации, а на демо заказчику, которое проводит сотрудник, который знает, куда можно жать, а куда не стоит.
Нет. С таким подходом теоретически можно добить проект, выловить баги и передать продукт на поддержку, только команда в результате выгорит и половина (в лучшем случае) сотрудников уволятся. Плавали, знаем.
По этой причине я стараюсь избегать компаний, чьи руководители употребляют выражение «работа на результат» или «ориентированность на результат». Им кажется, что люди, не разделяющие этот подход, предпочитают просиживать на работе время, но это тоже не так. Только ориентировавшись на грамотное выстраивание и оптимизацию процессов можно наладить работу выспавшегося, сытого и счастливого коллектива, который будет достигать результат на постоянной основе и этот результат будет повторяем.
Вот ещё цитата из книги «Чистый Agile» Роберта Мартина:
На седьмой день Бог решил взять отдых. А позже Бог велел в этот день отдыхать всем. Видимо, даже Богу нужен метод «40-часовая рабочая неделя», или равномерная работа.
В начале 1970-х, когда я был восемнадцатилетним, меня и моих школьных приятелей взяли работать джуниор-программистами для работы над крайне важным проектом. Менеджеры установили сроки.
Сроки были жесткими. Требовалось выкладываться по полной. Мы были незаменимыми винтиками в сложном механизме компании. Мы были важны!
Хорошо, когда тебе восемнадцать, не правда ли?
Мы, молодые и горячие, только окончившие школу, работали как волы. Мы работали долгими часами месяц за месяцем. В среднем мы работали по 60 часов в неделю. Были недели, когда мы работали даже по 80 часов. Десятки раз мы работали по ночам.
И мы гордились тем, что работали сверхурочно. Вот мы-то были настоящими программистами. Мы посвятили себя проекту. Нас ценили. Потому что мы были единственной силой, которая могла спасти такой важный проект. Мы. Были. Программистами.
А потом мы сгорели, причем жестко. Так жестко, что ушли всем скопом. Мы вылетели оттуда, оставив компании еле работающую систему разделения времени, при этом в компании не было толковых программистов, которые могли бы ее сопровождать. Вот так им!
Хорошо, когда тебе восемнадцать и ты в ярости, да?
Не беспокойтесь, компания выкарабкалась. Оказалось, что там все же были толковые программисты помимо нас. Ребята, которые спокойно себе работали 40 часов в неделю. Ребята, которых мы представляли безразличными к работе и ленивыми, над которыми мы во время сумасшедших ночных марафонов презрительно смеялись, пока они не видели. Эти ребята без лишней суеты взяли систему в свои руки, обеспечив вполне годное сопровождение. Не побоюсь сказать, они были рады избавиться от кучки шумных и надоедливых сопляков.
