Авторский рассказ из 2007 года.

— Оружие к смотру! — пробасил сержант, проходя мимо шеренги.

Люди, понуро стоявшие в строю, мало напоминали военных. Кожаные куртки, рваный камуфляж, тулупы, на некоторых — омоновские бронежилеты и каски. Осунувшиеся, много дней небритые лица, красные глаза. Сколько уже продолжается Ночь? Да никто уже и не помнит. Однако видимость соблюдения устава вселяет в людей надежду.

Лязг затворов разномастных стволов. Армейские и милицейские «калаши», охотничьи дробовики, даже расточенное пневматическое и газовое оружие. Общее одно — посеребрённые пули в магазинах. А вы как хотели?

— Вольно! Знакомьтесь, Отец Виктор, — сержант Евгений Самохов пропустил вперёд человека в робе.

Вчерашней Ночью убили Лемешева. Зазевался — и всё. Разорвали, даже похоронить нечего. Хотя, все привыкли, времени на погребение всё равно нет, нужно готовиться к сегодняшней Ночи.

Отец Виктор был так же похож на священника, как эти измождённые люди — на армейское подразделение. Наголо бритая голова, ботинки с окованными металлом носками и пистолет Стечкина на боку. Только чёрная роба и говорила, что он — экзорцист. Самый ценный кадр в нынешних условиях.

— Разойдись! До шести вечера свободное время, в шесть — выходим на посты.

Самохов прокашлялся и подозвал экзорциста.

— Витя, как там в Москве?

— Тяжело, как и везде. Мародёров очень много, больше чем здесь. Приходится часть людей днём на патрулирование отправлять.

— Водку будешь?

— Водку буду.

Это не поощрялось, но и наказывать нарушителей было некому. На коробке из-под телевизора «Шарп» появилась фляжка, два жестяных стакана, хлеб и батон колбасы.

— Чтоб они все сдохли, — поднял стакан сержант.

— Неудачный тост, Женя, ох какой неудачный, — мрачно ухмыльнулся Виктор.

Много пить нельзя. Ровно столько, чтобы не бояться.

* * *

Баррикада преграждала проспект Мира, рядом с бывшим Дворцом Культуры. Чьей культуры — давно забыто. Сержант посмотрел на часы. Почти без трёх минут семь. Уже почти Ночь.

— Мразин, Кирюшин, Целиков!

— Мы!

— Прикрываете Виктора. Остальные — как обычно.

Со стороны парка ВЛКСМ резко потянуло могильным холодом. Сейчас начнётся. Откуда-то из-за горизонта раздались полные ужаса вопли:

— ЗВИЗДА В ШОКЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!!!

— МАЙ АБРИКОСООООООООООВ!!!

— ДОЛЬЧЕГАБАНААААААААААААААА!!!

— ЗАТУСИ НА КАЗАНТИИПЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!!!

— ПИРСИНГ ПУПИКААААААААААААААААААААА!!!

По проспекту Мира вышагивали отвратительные полусгнившие твари. На некоторых — рваные розовые шмотки, на других — широченные, слегка подпаленные штаны и унитазные цепи на шеях. Огромная, бесконечная, беспощадная толпа.

— ОГОНЬ, БЛЯ!!! — проревел сержант, припадая к пулемёту.